Биография Бендукидзе Кахи Автандиловича
Каха Автандилович Бендукидзе – бизнесмен, политический деятель, создатель благотворительной организации "Фонд знаний".
Детство, семья, краткая биография
Дата рождения Кахи Бендукидзе – 20.04.1956 (Тбилиси). Его отец Автандил Доментьевич был талантливым математиком, долгое время преподавал в Тбилисском университете. Мать Джульетта Акакиевна была по образованию культурологом и историком. Родная сестра Нуну, став взрослой, организовала собственную строительную фирму в Грузии.
В семилетнем возрасте Каха пошел в местную школу № 55. Ее и окончил (вполне успешно).
Каха Автандилович Бендукидзе окончил биологический факультет Тбилисского государственного университета. По специальности генетик. В 1977 году приехал в Москву. Окончил аспирантуру МГУ, работал в Институте биохимии и физиологии микроорганизмов. Предпринимательской деятельностью стал заниматься с 1988 года. Являлся председателем совета директоров АО "Биопроцесс" и главным управляющим корпорации НИПЕК, руководил на корпоративных началах еще несколькими крупными фирмами...
Весной 1999 года Каха женился на журналистке Наталье Золотовой. На тот момент у Золотовой уже было двое сыновей от первого супруга, который, увы, скончался. Каха взял на себя воспитание ребят.
Каха Бендукидзе несколько лет подряд пытался излечиться от серьезного заболевания сердца. В 2014 году он перенес очередную операцию, которая не принесла никаких результатов. 13 ноября того же года Каха ушел из жизни.
От первого лица
Начало пути
К 1987 году ученые оказались в очень сложной ситуации. Люди науки ринулись на поиски денег, искали возможность как-то заработать, не только для того, чтобы физически выжить самим, но и чтобы продолжать свою работу. В одну из таких групп биолотов входил и я. Мы начали производить препараты, необходимые для научных исследований, создали "Биопроцесс" и занялись биотехнологией. До "Биопроцесса" мы с друзьями работали в нескольких кооперативах, которые тоже производили биопрепараты. Легко ли было? Нет. Легко в области альтернативной экономики в нашей стране никогда не было. Тогда к кооперативам относились примерно так же, как сегодня в Америке к идее Клинтона, чтобы гомосексуалисты служили в армии – с чувством брезгливости и неприятия. Но еще примешивалось и чувство зависти. Однако за то, что я изменил свою жизнь, надо поблагодарить родную партию и правительство. Нам просто не давали спокойной жизни в нашем институте – основная часть учредителей "Биопроцесса" оттуда. О том, какие там плелись интриги, какая была чехарда, рассказать невозможно. Я сейчас смотрю на некоторых наших политических деятелей и думаю: им бы нашу школу пройти, институтскую.
Такая нестабильность, конечно, сильно провоцировала охоту попробовать себя на стороне. Я смотрел на людей, которые занимались новой экономикой, как на полубогов. Потому что я никогда в жизни ничем не торговал, не производил, представления о деньгах не имел никакого, о законах тоже, если не считать чтения детективов. Помню, когда мы уже образовали кооператив, мой друг говорит: слушай, а может, банк откроем? Я опешил: как, это столько же надо знать! А я знал только, что банк – это здание, на котором написано "Банк". Откуда там берутся деньги, я вообще не ведал. Потому попробовать себя в предпринимательстве для меня было подвигом. И для всех, считаю, кто пошел в кооперативное движение, было подвигом.
"Биопроцесс" – это холдинговая компания, которая сама не осуществляет никаких видов деятельности. "Биопроцесс" – создатель, учредитель и владелец ряда других обществ, которые уже что-то делают. Наша стратегия – производство, начиная с косметических кремов и заканчивая поливинилхлоридом и нефтепереработкой. У нас есть, наверно, первая в России частная судоходная компания "Морские и речные перевозки". Три года назад мы купили два парохода типа "река-море" в ужасном состоянии. Один уже ходит, сейчас ремонтируем второй. Два дочерних предприятия НИПЕК получили лицензию на освоение месторождения титана и бокситов.
НИПЕК – народная нефтяная инвестиционно-промышленная Евро-Азиатская корпорация – одна из крупнейших компаний России. Учреждена "Биопроцессом" и Московской нефтяной биржей, ориентируется в основном на отечественный капитал. Немного мы занимаемся и недвижимостью, у нас есть хорошие партнеры – "Группа МОСТ". Динамично развивается Промышленно-торговый банк, который мы создали. Оказалось, что открыть банк не так страшно, как я когда-то думал.
В России собственное крупное производство начать с нуля невозможно. Мы постепенно стали понимать, что рынок для нашей биологической продукции очень маленький, и сразу попытались освоить другие виды производства. Множество вещей, которые мы производили, на самом деле не надо было производить. Так что ошибок мы допустили достаточно. Мы пробуем свои силы во многих направлениях, никто заранее не знает, что хорошо, а что плохо. К сожалению, нужно всегда ставить "острый эксперимент". Так называется опыт, который может закончиться гибелью испытуемого. В нашей ситуации – гибелью проекта.
Когда ты первый придумываешь что-то новое, всегда приходит в голову: почему этого никто не сделал, если так легко? Например, в случае с "Уралмашем". Скажите, что тут сложного – купили много ваучеров, пошли на общероссийский чековый аукцион, сдали их и все. То, что купили большой пакет акций именно мы, в какой-то мере удача игрока. Мы выиграли, а могли и проиграть. Но мы не игроки, поскольку знаем, для чего нам нужен "Уралмаш".
Торговля
У нас не было никакого первоначального капитала, когда мы начинали. Позднее поняли, как важно для упрочения капитала заниматься торговлей. Наладили сборку компьютеров, стали торговать с Китаем – не за СКВ, а за специальную валюту, которую придумали сами.
Меня поражает пренебрежительное отношение к торговле особенно со стороны предпринимателей. Иногда смотришь какую-нибудь передачу, выступает председатель совета биржи или торгового дома и говорит: вы не думайте о нас плохо, мы деньги в развитие промышленности вкладываем, мы завод строим. Да разве это твое дело, завод строить? Торгуй хорошо! Конечно, сказывается советский менталитет, но он, по-моему, наслаивается на традиционные феодальные порядки в России. Нельзя было быть богатым, торгуя. То есть простое пренебрежение к третьему сословию в силу наличия первого и второго. Всегда в России торговлей занимались изгои. Но в сфере свободного рынка невозможно найти "чистого" торговца или "чистого" промышленника. Как-то бессмысленно было разделять. Торговый дом Смирнова – производитель водки был, они что, не торговали?
По-моему, это очень полезная работа – торговать. Я себя называю практикующим спекулянтом, хотя в этом, конечно, есть элемент эпатажа. Функциональное оправдание для меня играет очень большую роль и торговля нам действительно помогла сделать рывок. Тогда мы осознали и важность собственной инфраструктуры, и аппарата, в котором сейчас уже работают сотни человек. Многовато, но позволяет в нужный момент развернуться.
Для меня самого было большим открытием, когда я обнаружил, что могу думать о деньгах, о финансах, что, может быть, не очень профессионально и хорошо, но у меня получается. Я никогда в жизни не занимался куплей-продажей, я даже взятку дал один раз в жизни – 10 рублей, чтобы быстрее получить паспорт взамен утерянного.
Стратегия
Сейчас идет раздел имущества, как говорится, тела России. И кто сейчас успеет – тот и успеет. Источником богатства в этой стране могут явиться три сферы деятельности: недра; земля и недвижимость; финансы. Мы пытаемся действовать во всех этих направлениях, но главное – финансы. Я, к сожалению поздновато, понял, что у нас в стране выдающихся финансистов нет. А рядовых мы потихоньку догоняем.
В сфере промышленности существует жесткая конкуренция между новой частной и существующей государственной промышленностью, которую хоть разакционируй, она от этого не скоро перестанет быть государственной, да и масштабы деятельности у нее другие. Не может какое-нибудь акционерное общество, создаваемое из вкладов частных лиц, построить завод типа "Автоваза" или АЗЛК. Банки же все коммерческие – это сфера чистой конкуренции. Мы надеемся победить в этой борьбе, стать крупной организацией.
Что мы действительно сделали, так это создали холдинговое акционерное общество открытого типа НИПЕК, заполнили его уставным капиталом, приступили к эмиссии акций. Тогда и слово это – холдинг – мало кто знал в России.
В общем мы начали действительно с нуля: ни бухгалтерии, ни склада, ни аппарата, а сейчас наши чистые активы где-то от 20 до 30 млн долларов, а численность работающих во всех группах – до 1000 человек.
Собственность и власть.
Мой собственный капитал в этой сумме где-то от долей процента до десяти процентов. Деньги, которые на первом этапе так хотелось заработать, деньги на личное потребление, сейчас не так важны. Они просто мерило успеха, что ли. Гораздо важнее стал процесс, в который я вписан. Разориться страшно, но не потому, что лишишься средств к существованию, самое страшное – позор, несостоятельность, то, что массы людей, которые сейчас обеспечены работой, окажутся на улице. А потом бизнес – это такое дело, которым можно заниматься везде, универсальное, то есть русский бизнесмен не хуже американского и он сам пытается создать условия для своего бизнеса, чего не может, конечно, российский ученый.
Социальная функция бизнеса – это получение очень большой прибыли. И очень важно для меня, что у меня лично есть собственность, активы в виде собственности дают совершенно другое восприятие мира. Я всегда, еще в детстве мечтал иметь собственный дом с земельным участком и сейчас хочу приобрести собственность в виде недвижимости. Я же ничего этого не имел. С точки зрения потребительсткого стандарта мой образ жизни не очень изменился. И преимуществ нового социального статуса я не ощущаю, хотя, если проанализировать, вряд ли четыре года назад я мог думать, что буду разговаривать с министрами, вице-премьерами, с членами парламента.
Реальная власть меня не интересует. Мы пытаемся культивировать корпоративный способ управления. Но, конечно, на своем локальном уровне я принимаю решения и несу за них ответственность. Вообще вопрос кадров, найма – больной вопрос. Я совершенно разочаровался в специалистах и стараюсь переманивать знакомых поумнее. Собираюсь – никак руки не доходят – организовать объявление в печати – математикам, физикам, химикам, биологам: "Если хотите заниматься банковской деятельностью, финансами, инвестициями, звоните". У нас очень мобильная структура, постоянных работников нет, все на полугодовом контракте, но состав практически не меняется, все время, правда, увеличивается. Увольняем за глупость. Есть базовая зарплата и премии. Бывает квартирой или машиной. А так всех держим в черном теле, чтобы экономить. Строгой иерархии с одним начальником в наших мобильных организациях быть не может. В основном действует принцип разделения труда, я его называю "штабным", когда лейтенант не может решать вопрос с генералом.
Философия предпринимательства
Формирование предпринимательского истеблишмента теоретически должно закончиться лет через 10. Он будет состоять из двух частей: крупные собственники и крупные менеджеры. Крупные собственники по происхождению будут из теневой экономики, науки и бюрократии, а менеджеры – из технической интеллигенции. Крупный теневик не может стать крупным предпринимателем. Цеховик, к примеру, это тот же промышленник, а как мы уже сказали, промышленник в России не может быстро вырасти. Многие из сегодняшних директоров предприятий не станут даже менеджерами среднего уровня. Во-первых, эти люди не умеют держать слова, договоренности для них ничего не значат, во-вторых, они иждивенцы. Мне бы в голову никогда не пришло пойти и сказать: "Знаете, мне очень нужны деньги. Дайте мне их". Надо, значит, я буду их зарабатывать. Я не забуду, когда Ельцин был в Тюмени, один выступил и сказал: "Борис Николаевич, это же безобразие, разве ж мы работать не можем? Дайте нам технику, деньги и материалы, и мы такое понастроим!". Ельцин сказал, конечно, дадим, дадим. Или недавно один директор выступал: "Если бы нам не думать о деньгах, сбыте, комплектующих, то мы бы такую выпускали продукцию!". Я знаю некоторых очень крупных руководителей, толковых людей, но это исключения, которым я лично очень удивляюсь. У большинства же полное отсутствие деловой порядочности. И когда на них делает ставку правительство реформ – это странно и обидно. Я и Гайдару говорил, что они все делали, чтобы страна стала заложницей этих людей. Их акционируешь, а они будут приходить и требовать дотаций.
Политика
Если горбачевское правительство вообще было за пределами добра и зла, то гайдаровское, да и теперешнее, совершенно оторваны от реального мира. Но основная его болезнь не эта, а отсутствие стержня. Смешно было даже предположить, что Гайдар руководит работой силовых министров. Еще одна важная проблема, которую я, кстати сказать, донес до самого верха и безо всякой пользы, это отсутствие возможности работать стабильно. Можно добиться того, что парламент будет принимать только хорошие законы, правительство – только хорошие постановления, президент – правильные указы, но если это делать часто, то это будет очень плохо. Когда говорят, что у нас закон о предприятии плох и его надо сейчас же улучшать, у меня просто сердце опускается. Не надо его улучшать. Какой есть. Жили вроде, ничего. Уже наулучшали: закон о налогах улучшили – сейчас не поймешь, как можно в банках работать. Нельзя работать под качелями, которые к тому же все время зависают в одной позиции: никому денег не будем давать, будем проводить жесткую кредитную политику. Потом: а-а-а, давайте все, берите, берите еще, потом снова жесткая кредитная...
Вот поэтому я сторонник жесткого авторитарного правления, хотя реально я сейчас не вижу силы или личности, способной его осуществить. У нас все карикатурное, страна карикатур: карликовые партии борются с карликовыми министрами, поддерживаются или борются с карликовыми предпринимателями. Но консолидация идет. Хотя с трудом. Потому что все предприниматели в России сегодня мнят себя великими. Он не хочет быть "одним из", он хочет быть "самым". Если бы мы смогли политически объединиться, мы бы многого добились, договорились бы о многом, но нет. "Зачем мне все это нужно? Я сам все сделаю" – такой подход. А в сильной руке заинтересованы очень многие; и вот пока не складывается воедино эта социальная сила, заинтересованная в диктаторе-самодержце, который издавал бы законы и сам их соблюдал.
Не складывается, хотя предел терпимости по отношению к действиям власти наступил и надо что-то предпринимать, создавать, может быть, какой-то общественный орган, который будет спрашивать совета о важных решениях в экономической области у тех, кто этим практически занимается. Например, решили создать государственную инвестиционную корпорацию. Как вы думаете? Мы говорим: мы плохо думаем, потому что не может быть такого субъекта рынка, который одновременно является обществом по гарантиям государственного банка.
Правительство Гайдара ненавидело предпринимателей. Оно признавало только тех, кого лично знало по номенклатурным структурам, в том числе и из научной среды. А остальные, о ком они раньше не слышали – лавочники, фарцовщики бывшие, комсомольцы, то есть отрепье всякое, наворовали там. Нет, денег-то они все очень хотят и взятки большинство берет, а вот такое отношение. Они и со стороны предпринимателей не воспринимаются как государственные деятели. Вчера завлаб, сегодня министр, завтра куда-нибудь еще прицепится.
В этой ситуации надо создавать серьезную, реальную политическую партию, потому что иных способов воздействия человечество не придумало. Но к партии Борового я отношусь сдержанно.
Прогноз
Я – гражданин России, хотя моя родина – Грузия. И я верю, что Россия может спастись и избежать крови. Только главное зло сейчас – регионализация. Я бы за малейшую попытку обособления внутри России казнил, как и за попытки губернатора повлиять на работу предприятия, за установление таможенных барьеров внутри России. Это одна из самых больших опасностей. У нас губернатор находит возможным возмущаться тем, что коммерческие банки сами решают, кому давать кредит, а администрация области перестает платить налог в федеральный бюджет.
Необходимая сегодня мера – жесткий протекционизм отечественного бизнеса, а пока у нас происходит открытое его "глушение". Если сейчас опять будут создаваться экспортно-импортные государственные монстры и опять какие-то люди получат возможность распоряжаться огромным государственным состоянием или если пустят сюда иностранные банки – все, конец.
Объясню, почему. В этой стране жили темные, забитые люди, которые не имели никакой возможности реализовать свой потенциал. При этом потенциал у них был не хуже, чем в Америке, не хуже, чем у рокфеллеров, ротшильдов и всяких прочих шведов. Этим людям сказали: ребята, вот даем вам возможность, делайте. Они начали выползать из нор, отряхивать с себя землю, мусор, вставать потихоньку, на одну руку опираться, на другую, появилась надежда и на ноги встать. Сейчас им говорят: ребята, у нас рынок, у нас свободная страна, давайте конкурировать; вот идет танк – будете конкурировать с ним. Дайте же этим людям попробовать сделать дело! Банк с уставным капиталом 500 млн долларов по размеру равен всем крупнейшим банкам России, вместе взятым. Все. Они поначалу будут работать без прибыли, на минимальных комиссионных. У них все будет самое лучшее и самое дешевое. Зато проникнут всюду и людей для работы найдут за зарплату в 5 млн долларов в год. И бессмысленно говорить о здоровой конкуренции, которой мы якобы боимся.
Я считаю Россию одной из самых интересных стран. У нас в стране много спящих богатырей, Ильей Муромцев. Все будущие великие политики и предприниматели, финансисты и военачальники где-то работают сейчас в Курске, Урюпинске, Омске и не догадываются о своем предназначении. Просто волею судеб истории на поверхность вынесло тех людей, которые находились в центре и были слабо закреплены. Если бы ученые могли спокойно заниматься своим делом, получали государственное финансирование, то не сорвались бы с места. Иными словами, они были слабо закреплены, как и другие, по разным причинам. Мы в общем-то своего рода пена. А завтрашние Ильи Муромцы пока спят.
Политическая деятельность
В 2004 году Бендукидзе стал членом правительства Грузии. В период с июня под декабрь занимал пост министра экономического развития, затем в течение чуть более трех лет (по январь 2008) был государственным министром по координации реформ Грузии. После этого вплоть до начала февраля 2009 года (до ухода в отставку) был главой канцелярии правительства.
В 2014 году Каха Автандилович по личному приглашению Петра Порошенко стал членом Экономического и совещательного совета при правительстве Украины. Бендукидзе внес немало предложений по реформированию экономической системы страны.
Благотворительность
После ухода из политики Каха Автандилович решил вложить деньги в образование. Летом 2007 года он создал благотворительную организацию "Фонд знаний". Благодаря этому фонду в Грузии появились Аграрный университет и Тбилисский свободный университет.
