Андреева Мария Фёдоровна

Биография Андреевой Марии Фёдоровны

Андреева Мария Фёдоровна (настоящая фамилия Юрковская) (1868, Петербург - 8.12.1953, Москва), русская актриса и общественный деятель. Член Коммунистической партии с 1904. Играла в Обществе искусства и литературы (с 1894); затем в МХТ (1898-1905).

Рожденная в "Золотом веке"

Роковая женщина... Кто из мужчин не мечтал встретить такую? Многие. Русская история знает много имен таких женщин, одна из них якобы стала прообразом Маргариты в романе М.Булгакова "Мастер и Маргарита", прообразом Мальвины в сказке А.Толстого "Буратино", ее изображали на своих рисунках и картинах художники, она была по отзывам современников "самой красивой актрисой Художественного театра", авантюристкой, любительницей приключений, ее боялись и уважали политики, ее любили известные и достаточно сильные, как личности, мужчины. Настоящая роковая женщина...

..."Слушай беззвучие, - говорила Маргарита мастеру, - слушай и наслаждайся тишиной.... Вечером к тебе придут те,... кто тебя не потревожит... Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак. Сон укрепит тебя, ты будешь рассуждать мудро... Беречь твой сон буду я".
М.Буглаков. "Мастер и Маргарита"

В 1868 году в семье дворянина Федорова-Юрковского родилась дочь. Машенька была прехорошенькой и постоянно привлекала к себе внимание, поэтому строгий глава семейства, желавший воспитать из своих детей "настоящих людей", требовал, чтобы ее одевали в самые некрасивые платья, и даже велел заменить перламутровые пуговицы на костяные. Но когда Мария выросла, ее красоту спрятать уже было невозможно. По воспоминаниям современников, Андреева была "ослепительно красива"...

Федоров-Юрковский становится главным режиссером Александринского театра. Следуя по стопам родителей (ее мать была актрисой), Мария тоже выбирает театр. Рано окончив гимназию, она поступила в драматическую школу, а в 18 лет отправилась в Казань, где впервые вышла на сцену.

Мария выросла грациозной красавицей. Все считали, что прямо для сцены. И действительно театральный дебют Марии прошел на редкость удачно. А потом…

Статский советник... Желябужский

Потом толпы поклонников, цветы и драгоценности, заверения в нежной любви… Многие добивались ее благосклонности. Вскоре появился нестоящий жених - действительный статский советник Андрей Алексеевич Желябужский, который был старше Марии на восемнадцать лет, но имел покладистый нрав и неплохое состояние

Официально он занимал пост главного контролера Курской и Нижегородской железных дорог, но помимо этого был членом Общества искусства и литературы, членом правления Российского театрального общества. В 1888 году у супругов родился сын Юрий, в 1894-м - дочь Екатерина.

Однако к семейной жизни она оказалась не готова. Ее по-прежнему манила сцена, но двое детей и муж требовали забот. И тут неожиданно Желябужский получил назначение в Тифлис. Тифлисский театр, искавший яркую актрису, и стал для Марии началом артистической карьеры. Там она и взяла себе сценический псевдоним Андреева. Мужчины не давали прохода ей, по вечерам устраивая в театре овации. Один из них до того разошелся в комплиментах, что, произнеся витиеватый тост в честь актрисы, осушил до дна свой бокал и… съел его. «Ведь после этих слов никто уже не посмеет пить из него», — пояснил он, дожевывая хрусталь. Ревнивый муж с немалым трудом добился перевода в Москву.

Желябужские заняли девятикомнатную квартиру в центре Москвы. Андрей Алексеевич трудился, получал новые чины и награды, а Мария Федоровна совершенствовала свое театральное мастерство. Счастливый случай свел ее с Константином Сергеевичем Станиславским, и некоторое время они с большим успехом играли вместе на различных подмостках.

В блеске театрального изящества

В 1898 году открылся новый театр - Художественный. Его основателями стали Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко. На сцене царила обворожительная Мария Андреева. Однако мало кто тогда знал, что Андреева по праву была и соучредителем театра. Она до хрипоты убеждала меценатов дать на этот проект деньги, и немалые, договаривалась с рабочими, участвовала в подготовке Устава. И Станиславский вскоре переложил на нее многие деловые вопросы, предпочитая заниматься творчеством. Сначала Мария Федоровна была довольна: она занимала ведущее положение в труппе, ей доставались лучшие роли, она и решала многие финансовые проблемы.

С большим изяществом, акварельной тонкостью и лиризмом исполняла роли в пьесах Гауптмана (Раутенделейн - "Потонувший колокол", Кете - "Одинокие"), Чехова (Ирина - "Три сестры", Аня - "Вишнёвый сад") и др.

Центральное место в её творчестве занимали роли, сыгранные в пьесах Горького: Наташа, Лиза ("На дне", "Дети солнца", МХАТ), Марья Львовна ("Дачники", т-р К. Н. Незлобина, Рига).

Правда, на личную жизнь времени не оставалось, но и это ее устраивало. Отношения с мужем становились все прохладнее, и Андреева оставалась в театре допоздна. Но жизнь вдруг резко изменилась.

Станиславского стало раздражать, что Мария Федоровна часто говорит о вещах насущных, деньгах и счетах. Свои цели преследовал и другой директор — Немирович-Данченко. Отношения обострились. Станиславский стал отдавать первые роли Ольге Книппер. А однажды злые языки донесли до Марии резкое и опрометчивое высказывание режиссера: «Андреева - актриса очень "полезная". Книппер - "до зарезу необходимая"». Этих слов она так и не простила Станиславскому. Оказалось, что все это время ее просто использовали. Как источник доходов... Хотя расставаться с Андреевой Константин Сергеевич не собирался: ведь за ней стояла более могущественная фигура — Савва Морозов.

Женщина-вамп

О ее отношениях с Морозовым толком ничего неизвестно, кроме того, что он боготворил Марию Федоровну. Став завсегдатаем Художественного театра, Морозов сделался поклонником Марии Федоровны Андреевой - у нее была слава самой красивой актрисы русской сцены. Завязался бурный роман. Морозов восхищался ее редкостной красотой, преклонялся перед талантом и мчался выполнять любое желание.

Морозов безвозмездно снабжал ее огромными суммами, не спрашивая, куда они идут. Он субсидировал Художественный театр лишь потому, что там блистала она. Бывал на каждой премьере. Роман происходил на виду у всей Москвы. Марию Федоровну ничуть не смущало наличие мужа и двоих детей, воспитание которых было поручено ее сестре. То, что Морозов тоже не свободен, не волновало Андрееву. «Роман с женатым не более греховен, чем замужество на родственнике», - говорила она, имея в виду жену Саввы Тимофеевича, приходившуюся ему двоюродной племянницей.

«Отношения Саввы Тимофеевича к Вам - исключительные,- писал Андреевой Станиславский. - Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите? Вы хвастаетесь публично перед посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал ради спасения кого-то. Если бы Вы увидели себя со стороны в эту минуту, Вы бы согласились со мной».

После этого произошел разрыв со Станиславским и Художественным театром, Мария Федоровна на прощание отправила Станиславскому горькое письмо: «Художественный театр перестал быть для меня исключением, мне больно оставаться там, где я так свято и горячо верила, что служу идее... Я не хочу быть брамином и показывать, что служу моему богу в его храме, когда сознаю, что служу идолу и капище только лучше и красивее с виду. Внутри него - пусто».

«Товарищ феномен», как называл Андрееву Ленин, сумела заставить раскошелиться на нужды революции крупнейшего российского капиталиста. Савва Тимофеевич пожертвовал большевикам значительную часть своего состояния. При его поддержке издавалась ленинская «Искра», большевистские газеты «Новая жизнь» в Петербурге и «Борьба» в Москве. Он сам нелегально провозил типографские шрифты, прятал у себя наиболее ценных «товарищей», доставлял запрещенную литературу на... собственную фабрику.

Максим Горький

Но тут Андреева и Горький, бывший его другом, полюбили друг друга. Это открытие было для Саввы тяжелейшим потрясением. В 1904 году она открыто сошлась с Максимом Горьким.

С писателем, чья слава вовсю гремела по России, Марию Федоровну познакомил Чехов на первом представлении в Севастополе «Эдды Габлер» Ибсена.... "Голос Чехова: "К вам можно, Мария Федоровна? Только я не один, со мной Горький". Сердце забилось - батюшки! И Чехов, и Горький!.. Встала навстречу. Вошел Антон Павлович - я его давно знала, еще до того, как стала актрисой, - за ним высокая тонкая фигура в летней русской рубашке; волосы длинные, прямые, усы большие и рыжие. Неужели это Горький?

- Черт знает! Черт знает, как вы великолепно играете, - басит Алексей Максимович и трясет меня изо всей силы за руку (он всегда басит, когда конфузится). А я смотрю на него с глубоким волнением, ужасно обрадованная, что ему понравилось, и странно мне, что он чертыхается, странен его костюм, высокие сапоги, разлетайка, длинные прямые волосы, странно, что у него грубые черты лица, рыжеватые усы. Не таким я его себе представляла.

И вдруг из-за длинных ресниц глянули голубые глаза, губы сложились в обаятельную детскую улыбку, показалось мне его лицо красивее красивого, и радостно ёкнуло сердце»..

На первый взгляд, они были совершено несовместимы. Она любила дорогие украшения и платья, он постоянно носил странный скомороший наряд, изобретенный им самим, - всегда в черном, в косоворотке из тонкого сукна, подпоясанной узким кожаным ремешком, в суконных шароварах, высоких сапогах и романтической широкополой шляпе, прикрывавшей волосы, спадавшие на уши.

Их роман развивался непросто - множество недомолвок, флирта и разговоров о человеческом предназначении. В качестве связующего звена они выбрали революционную борьбу.

Марии Федоровне очень хотелось произвести впечатление на Горького. И чтобы его покорить, надо было стать его единомышленницей. И Андреева старалась, забыв про себя, детей, карьеру. И замирала от счастья, когда слышала от любимого: «Люблю тебя, моя благородная Маруся, прекрасный друг-женщина».

Грязная история

А что же Савва Морозов? Нормальный капиталист тут же бросил бы изменившую ему возлюбленную. Даже после того, как Андреева и Горький стали жить вместе, Морозов всё-равно трепетно о Марии Федоровне заботился. Когда она на гастролях в Риге попала в больницу с перитонитом и была на волосок от смерти, ухаживал за ней именно Морозов. Ей он завещал страховой полис на случай своей смерти. После гибели Морозова Андреева получила по страховке 100 тысяч рублей.

История этого полиса, да и он сам до сих пор остаются камнем преткновения для историков. Многие говорят, что именно он стал причиной преждевременной смерти Саввы Морозова. Была опубликована книга самой Андреевой, в которой приводиться ее письмо другу Горького Н.Е. Буренину от 17 августа 1938 г.: «… Морозов считал меня «нелепой бессребреницей и нередко высказывал опасение, что с моей любовью все отдавать я умру когда-нибудь под забором нищей, что обдерут меня как липку и чужие и родные. Вот поэтому-то, будучи уверен в том, что его не минует семейный недуг - психическое расстройство, - он и застраховал свою жизнь на 100 000 руб. на предъявителя, отдав полис мне».

Это произошло в 1904 году. Вероятно, Андреева рассказала об этом своему другу Красину. А вот дальше есть предположение, что Л.Б. Красину и пришла в голову мысль ускорить получение денег по полису. Тем более что после «кровавого воскресенья» Морозов отвернулся от большевиков, лишив их тем самым значительной материальной поддержки. 13 мая 1905 года в гостинице "Царский отель" каннской Ривьеры Савва Морозов застрелился. Фразу в предсмертной записке "В моей смерти прошу никого не винить" сочли доказательством самоубийства, французская полиция закрыла дело. Деньги по полису Андреева передала партии большевиков.

Жертва красной чумы

Революция заслоняла все. Активная революционерка (партийная кличка Феномен), Андреева в 1905 была издателем большевистской газеты "Новая жизнь". За партийную деятельность подвергалась преследованиям полиции. Став гражданской женой М. Горького, его ближайшим другом, помощником, секретарём, Андреева вместе с ним в 1906 эмигрировала.

По поручению ЦК большевиков сопровождала Горького в поездке по Америке для сбора средств на революционное подполье. Затем выполняла поручения В. И. Ленина - доставка в Россию большевистской газеты "Пролетарий", сбор и распространение материалов по истории русской революции, сбор средств и привлечение широкого круга авторов для газеты "Правда" и т. п.

Горького арестовывали, ссылали, Мария Федоровна бросалась вслед — помочь, обеспечить быт и нормальные условия работы. В 1905 году во время спектакля она сорвалась в люк под сценой и сильно ударилась. Ребенка, которого она ждала от Горького, спасти не удалось. Сама она, полуживая, металась в бреду, умоляя, чтобы Горький был рядом. Но он в этот момент находился в тюрьме. Однако Горький вскоре устал и решил отдохнуть за рубежом. Мария Федоровна поехала вместе с ним. Переживала за оставленных в России детей, но оставить любимого человека не могла. И создала ему идеальные условия для работы и отдыха: тишину, изысканные обеды, отличное общество для вечерних бесед. Именно к этому периоду и относится знаменитый портрет М.Ф. Андреевой киcти Ильи Ефимовича Репина.

В воспоминаниях Марии Карловны Куприной-Иорданской есть описание этого июньского дня 1905 года. А.И. Куприн с супругой был приглашен в «Пенаты» на чтение пьесы Горького «Дети солнца».

«В «Пенатах» чтение происходило на громадной стеклянной веранде, которая служила Репину мастерской. Три ступеньки вели на деревянную площадку. Там возвышался на мольберте большой портрет Марии Федоровны, над которым Репин еще продолжал работать. Сбоку, за столиком, устроился Алексей Максимович с рукописью.
С Марией Федоровной я раньше не встречалась, и её красота меня поразила. Заметив, что я с нескрываемым восхищением смотрю на неё, она спросила:

- А как вы думаете, сколько мне лет?

В этот яркий солнечный день не только без грима, но даже без следов пудры на лице, она была такой очаровательной и молодой, что я затруднялась ответить на её вопрос. И тогда она смеясь сама сказала: «Я старушка, мне уже тридцать пять», - этому трудно было поверить».

Достаточно редко можно услышать столь лесную характеристику женщины из уст другой женщины. Это была не лесть, а искреннее восхищение красотой Марии Федоровны.

Репин спросил мнение Куприна о портрете. «Вопрос застал меня врасплох. Портрет неудачен, он не похож на Марию Федоровну. Эта большая шляпа бросает тень на её лицо, и потом он (Репин) придал её лицу такое отталкивающее выражение, что оно кажется неприятным. Я почувствовал себя неловко, сразу не нашелся, что сказать, и молчал. Репин внимательно посмотрел на меня и проговорил: «Портрет вам не понравился. Я согласен с вами, - портрет неудачен».

Время сохранило фотографические снимки. На них запечатлена огромная стеклянная витрина. Много солнечного света. В центре на небольшом возвышении стоит деревянное кресло. В черном простом платье и шляпе сидит Андреева, подле неё на ступеньках Горький. Он задумчив. На снимке 1905 год.

В феврале 1920 года Куприн писал Репину. В письме он вспоминал «один золотой летний денек в Куоккала, так лет 14-15 назад». Куприн так описывает работу Репина над портретом: «Я так любовался Вашей работой. Палитра у Вас лежала на полу; Вы придерживали её ногой, когда нагибались, чтобы взять кистью краску; отходили, всматривались, приближались, склоняли голову и слегка туловище, с кистью то поднятой вверх, то устремленной вперед, писали и быстро поворачивались, и все это было так естественно, невольно, само собою, что я видел, что до нас, посторонних зрителей Вашего дела, Вам никакого интереса не было: мы не существовали. И я подумал, как красивы все бессознательные движения человека, который, совершенно забыв о производимом им впечатлении, занят весь своей творческой работой или свободной игрой».

В октябре 1906 года Горький и Андреева покидают США и направляются в Италию. Начинается жизнь на Капри. Их вилла на острове стала прибежищем многих русских эмигрантов. Всех их Андреева принимала, кормила, давала кров. Книга Горького "Сказки об Италии" вышла с авторским посвящением: "Марии Федоровне Андреевой".

Измена Горького

Мария Федоровна так увлеклась партийными нуждами, что совсем забыла о семье. Еще в 1910 году, живя на Капри, Горький увлекся женой своего друга издателя Тихонова Варварой Васильевной Шайкевич. В этом же году Шайкевич родила дочь Нину, удивительно похожую на Алексея Максимовича. Мария Федоровна очень тяжело отнеслась к этому. И как только появилась возможность уехать в Россию, в 1913 году покинула Капри.

Вернувшись в 1913 в Россию, играла в Киеве, затем в театре Незлобина (Москва, роли: Вера Филипповна - "Сердце не камень" Островского; Рита Каваллини - "Роман" Шелдона).

В годы революции происходит очень странное: занимаясь общественной деятельностью, Мария Федоровна по-прежнему живет в одной квартире с Горьким. Но тут она уже была свидетельницей личной жизни писателя, а он - свидетелем ее личной жизни. И место жены заняла другая женщина, ее тезка, Мария Игнатьевна Будберг. Андреевой к тому моменту исполнилось 52 года.

Мария Игнатьевна Будберг познакомившись с Максимом Горьким в издательство «Всемирная литература».стала вначале его секретарем, а затем — неофициальной женой. Прожила в доме Горького с небольшими перерывами с 1920 по 1933 (когда писатель жил в Италии до своего возвращения в СССР). Именно ей Горький посвятил последнее свое крупное произведение — роман «Жизнь Клима Самгина». Близкие называли её Мура, а Максим Горький - «железная женщина».

Партийный человек

После Октябрьской революции Андреева активно участвовала в театральной и общественной жизни. Была комиссаром театров и зрелищ Петрограда, комиссаром экспертной комиссии Наркомвнешторга, заведующей художественно-промышленным отделом советского торгпредства в Германии.
Один из инициаторов создания Большого драматического театра; актриса этого театра в 1919-26 (леди Макбет - "Макбет" Шекспира и др.).

Теперь жизнь стала намного тяжелее, сложнее и скучнее. Начались серые будни - голодные и страшные. Как и много лет назад, Андреева погрузилась в финансово-организационные вопросы. Только теперь она обеспечивала не театр, а молодое правительство. Награждена орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени.

Получив назначение в Берлин, Андреева вновь покидает Россию, куда вернется только в 1928 году. На театральные подмостки Андреева больше не выходила. Весь ее нерастраченный актерский талант выплескивался на сцену Московского Дома ученых, которым Мария Федоровна руководила с 1931 по 1948 год и где бесконечно выступала с рассказами о Максиме Горьком, уход от которого она себе так и не простила. «Я была не права, что покинула Горького. Я поступила, как женщина, а надо было поступить иначе: это все-таки был Горький».

Одним из ее последних увлечений был (младше ее на 17 лет) сотрудник НКВД Петр Петрович Крючков, ставший с подачи Марии Федоровны личным секретарем Горького. В 1938 г. Крючков был арестован и расстрелян, взяв на себя вину за убийство пролетарского писателя. Сама Андреева умерла в 1953 г. в возрасте 85 лет.

Как говорят некоторые искусствоведы вся эта запутанная история выплеснулась на страницы литературных произведений, одним из которых стал роман М.Булгакова "Мастер и Маргарита", где М.Горький стал Мастером, а М.Ф.Андреева - Маргаритой. Кто знает, может быть и так...