АРОСЕВА Ольга Александровна

Биография АРОСЕВОЙ Ольги Александровны

Родилась 21.12.1925 г.

Народная артистка РСФСР (1985).
Лауреат приза "Серебряная маска" (1976, Конкурс актеров московских театров).
Лауреат Гос. премии РСФСР имени К.С.Станиславского (1977, за театральную работу).
Награждена орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени (2000).

Вступление

Родилась в Москве. Училась в Московском городском театральном училище.

С 1946 - актриса Ленинградского Театра комедии, с 1950 - актриса Театра сатиры в Москве, в 1969-1971 - актриса Драматического театра на Малой Бронной.

Преимущественно комедийная, характерная актриса, добивается остроты сценического рисунка, колоритности бытовых деталей. Роли: Кукушкина ("Доходное место" А. Н. Островского, 1967), Шарлотта ("Вишневый сад" А. П. Чехова, 1983), Серафима Ильинична ("Самоубийца" Н. Р. Эрдмана, 1986) и др. Снимается в кино. Фильмы: "Берегись автомобиля" (1966), "Старики-разбойники" (1971), "Предел желаний" (1982) и др. В 1970-х гг. постоянная участница телепередачи "Кабачок 13 стульев".

Детство

Младшая дочь известного большевика, писателя и дипломата Александра Аросева родилась в Москве, но подрастала за границей. Кстати, первые три дня новорожденная наслаждалась жизнью под именем Варвары - так зарегистрировал ее счастливый папа. Однако по требованию мамы Варвара благополучно превратилась в Ольгу и остается ею по сию пору. В роду Аросевой был польский аристократ, был усмиритель вольнолюбивых поляков Муравьев-вешатель, имелся купец первой гильдии и, конечно, не обошлось без актеров.

Отца Ольга Александровна и по сей день любит безмерно. С наслаждением вспоминает атмосферу в доме на набережной, где они жили по возвращении из-за границы. В квартире бывали Немирович-Данченко, Ромен Ролан, Таиров с Коонен, молодой Борис Ливанов... Все это кончилось в 37-м, когда Александр Яковлевич, чувствуя, что вокруг него, да и в стране, происходит что-то непоправимое, сам поехал к Ежову, которого знал с гражданской. Видимо, хотел поговорить "как коммунист с коммунистом". Не вернулся. Оля Аросева не побоялась написать Сталину, что не верит в виновность отца, а когда не получила ответа, решила не вступать в комсомол: для этого требовалось отречься от отца - "врага народа". Она даже поколотила старшую сестру-комсомолку, которую заставили это сделать.

Легкомысленная, эксцентричная и наивная, мама нашей героини была родом из польских дворян. Ольга Вячеславовна Гоппен окончила институт благородных девиц и хотя не испытывала враждебности по отношению к советской власти, но и приспособиться к ней никак не могла. (Аросева вспоминает, как в голодные послевоенные годы колдовала над салатом из трески с картошкой, а мама, лежа на диване, суфлировала: "Обязательно приготовь соус сабайон..." Сама она готовить никогда не умела.) Но очаровательные странности не помешали Ольге Вячеславовне добиться, чтобы после ареста бывшего мужа ей отдали дочерей, которые прежде жили с отцом. Кажется, она даже встала на колени перед высокопоставленными чекистами. И вымолила: в детский дом девочек не отправили.

Еще со времен пражского детства выяснилось, что Оля Аросева - прирожденная актриса. Как-то раз, посмотрев "Трехгрошовую оперу", она нарезала лохмотьями платье, как у нищих персонажей спектакля, и вместе с подружкой-чешкой отправилась просить милостыню, рассказывая изумленным буржуа трогательную легенду, будто мама их оставила, а папа денег не дает. Дело чуть не кончилось дипломатическим скандалом: в газете появилась заметка о дочери советского посла, собирающей подаяние. (Нищих в те годы в Праге не водилось.)

Приехав в Москву, Оля дебютировала в школьном театре. Сыграла японского шпиона, которого задерживает бдительная пионерка. Вместе с первой ролью появился и первый поклонник; ухаживал он своеобразно - регулярно срывал с объекта поклонения зимнюю шапку и забрасывал на дерево. Но однажды поплатился: решительная Оля вылила на его белобрысую голову пузырек чернил, и незадачливому ухажеру пришлось ходить в школу с сиреневой шевелюрой.

Упомянув о первой роли и первом поклоннике, стоит рассказать и о первом гонораре. Как ни странно, к лицедейству он отношения не имел. Однажды, по пути на стадион, где наша героиня занималась гимнастикой, к ней подошел невысокий человек не слишком примечательной наружности и предложил написать ее портрет. Он платил ей как настоящей натурщице. Это был Николай Ромадин. Результатом их дружбы оказались два полотна, которые потом, став взрослой, Ольга Александровна выцарапала у художника с большим трудом.

Ленинградский Театр Комедии

Ее ранняя юность совпала с войной. Именно в это серьезное время молоденькая девушка поступила... в цирковое училище. Правда, она мечтала быть наездницей, но коней, как на грех, мобилизовали. Новоявленная циркачка не отчаивалась - с энтузиазмом жонглировала и ходила по проволоке. Параллельно с цирковым училищем она успевала посещать десантную школу, и неизвестно, чем бы это кончилось, но свойственный Аросевой с детства страх высоты, мирно дремавший на арене, просыпался во время тренировок по прыжкам с парашютом. Девушка буквально теряла сознание от ужаса и была отчислена. Зато со второй попытки прошла в театральное.

Восхитительный авантюризм, присущий нашей героине, сыграл поворотную роль в ее судьбе. В 1946 году в Москве проездом из эвакуации гастролировал ленинградский Театр комедии под руководством замечательного режиссера и художника Николая Акимова. Аросева, еще не завершившая обучение, пришла показаться, была встречена благосклонно и, предъявив диплом сестры, уже окончившей театральное, "обманным путем" просочилась в труппу. Уехала в Ленинград, где провела пять счастливейших лет, освоила азы профессии, партнерствовала с изумительными актерами. Здесь она впервые вышла замуж и здесь... угодила под суд - когда по недоразумению не явилась на спектакль, а тем самым его сорвала.

Но всему приходит конец. Причем хорошему - много раньше, чем хотелось бы. Акимова сняли, вменив в вину космополитизм. Отреклись от него все, за исключением двух человек: Бориса Смирнова (он впоследствии успешно играл Ленина во МХАТе) и нашей безалаберной, отчаянной, безоглядной героини, на удивление преданной тем, кто ее "приручил". В Ленинграде ей больше делать было нечего, и она вернулась в Москву.

Театр Сатиры

С 1950 года Аросева устроилась в Театр сатир, где работает и сегодня. Она - актриса определенного амплуа, но этим не тяготится, посмеиваясь, говорит: "На первых курсах в силу худобы мне давали играть лирических героинь, потом природный юмор победил". Впрочем, кто-то из критиков изъявил готовность печатно оплакать ее несостоявшуюся судьбу масштабной драматической актрисы, которой "доступны и тонкий психологизм, и острые формы трагифарса". Критик предположил, что она могла бы играть пьесы Беккета и Ионеско, Мамашу Кураж и Вассу Железнову. Что ж, возможно. Хотя, если б Аросева об этом помышляла, то сегодня, когда она собственноручно устраивает антрепризы и разъезжает со спектаклями по городам и весям, вплоть до Америки, организовать постановки было бы раз плюнуть. Но, скорее всего, Ольга Александровна понимает, что благодарной публике она милее в образе эксцентричной пани Моники и простодушных героинь рязановских комедий, поэтому не ломает рамки собственного амплуа. Тем более что в разные времена оно позволяло работать в пьесах Островского, Эрдмана, Бомарше, Грибоедова, Кальдерона... Кстати, несмотря на неслыханную популярность, Аросевой долго не давали звание: диплома-то она так и не защитила, не доучилась. Впрочем, в последние годы актриса обласкана и властью, и "олигархией": из рук президента получила орден Почета, а от щедрот ЛогоВАЗа - серебристый "бьюик" к семидесятилетию.

В Театре сатиры Ольга Аросева играла главные роли: Хун-Нян - "Пролитая чаша" Ван Ши-фу (1952), Клотильда, Рашель - "Господин Дюруа" И. Прута и Е. Штейнберга по Ги де Мопассану (1953), Настенька - "Свадебное путешествие" В. Дыховичного и М. Слободского (1954), Павликова - "Дело было в Конске" ("Домик") В. Катаева (1956), Мадлен - "Только правда" Ж.-П. Сартра (1956), Ольга Чиголелла - "Ложь на длинных ногах" Э. де Филиппо (1957), Юлия Джули - "Тень" Е. Шварца (1958), Валя - "200 тысяч на мелкие расходы" В. Дыховичного и М. Слободского (1960), Бабета - "Бидерман и поджигатели" М. Фриша (1965), Леди Аттеруорд - "Дом, где разбиваются сердца" Б Шоу (1965).

"Кабачок 13 стульев"

Художественный руководитель Театра сатиры Валентин Плучек одно время не часто "баловал" ее премьерами, а в конце 1960-х практически не замечал. Актрису буквально спасал телевизионный "Кабачок 13 стульев" (1969) - законодательницу мод, предприимчивую "светскую львицу" пани Монику полюбила вся страна.

Из книги Т.Егоровой, "Андрей Миронов и я": "На телевидении в полном цвету бушевал "Кабачок "13 стульев", люди стонали от встречи с живыми панами и панночками, в стране увеличивались удои молока, как писали крестьяне пани Монике - Ольге Аросевой: от одного звука ее голоса куры несли "золотые яйца". На артистов свалилась популярность, они становились морально и экономически независимыми".

О.Аросева рассказывает: "Узнавания всюду были потрясающие. А сколько мне писали, что новорожденных девочек называли Мониками! Приятно, что выросли уже другие поколения, а нас и сейчас помнят и, к счастью, узнают".

Кино

Также Аросеву выручал кинематограф. В 50-е году она снялась в таких популярных фильмах, как "Мы с вами где-то встречались..." (1954) Н.Досталя, "Девушка без адреса" (1957) Э.Рязанова и других.

Но первым большим успехом роль Любы в комедии Эльдара Рязанова "Берегись автомобиля" (1966), где снялось целое созвездие актеров - И.Смоктуновский, Г.Жженов, О.Ефремов, А.Миронов, А.Папанов, Е.Евстигнеев и другие. Фильм о честном угонщике Деточкине имел ошеломительный успех.

Затем были мадам Ксидиас в трагикомедии "Интервенция" (1968) и роль в музыкальной комедии "Трембита" (1968).

В начале 70-х Аросева вновь была приглашена Эльдаром Рязановым. И вновь в компании звезд советского кино она снялась в фильмах, ставших впоследствии классикой нашего кино: в комедиях "Старики-разбойники" (1971), и "Невероятные приключения итальянцев в России" (1973).

В трагикомедии "Старики-разбойники" она сыграла инкассатора Анечку Суздалеву, которая вместе со скромным служащим Воробьевым (Е.Евстигнеев) решает помочь следователю Мячикову (Ю.Никулин), которого увольняют на пенсию. Смешная и грустная история о советских пенсионерах. Суздалева в исполнении Аросевой добрая, немного простодушная, беззащитная и в тоже время решительная, способная на все ради любимого человека.

С 80-х годов работы в кино стали для Аросевой чрезвычайно редким явлением, она практически полностью переключилась на театр.

Театр. Возрастные роли

С уходом из Театра сатиры Татьяны Пельтцер Ольга Аросева перешла на возрастных героинь, наконец, ее плотно заняли в репертуаре. В это время она сыграла следующие роли: Королева - "Волшебные кольца Альманзора" Т. Граббе (1971), фрекен Розенблюм - "Пеппи Длинный чулок" А. Линдгрен (1973), Марселина - "Безумный день, или Женитьба Фигаро" Бомарше (1974), Хлестова - "Горе от ума". А. Грибоедова (1976), Вера Васильевна - "Гнездо глухаря" В. Розова (1980), Чебоксарова - "Бешеные деньги". А.Н. Островского (1981), Серафима Ильинична - "Самоубийца" Н. Эрдмана (1982), Партнерша - "Концерт для театра с оркестром" Гр. Горина и А. Ширвиндта (1982), Шарлотта Ивановна - "Вишневый сад" А.П. Чехова (1984) и другие.

С начала 1990-х годов О.А. Аросева становится первой актрисой труппы. За последние годы на ее счету несколько премьер. В их числе: Миссис Бэнкс - "Босиком по парку" Н. Саймона (1990), мадам Розпетл - "Папа, бедный папа!.." А. Копита (1991), Памела Кронки - "Как пришить старушку" Д. Патрика (1995), "Неаполь - город миллионеров" Э. де Филиппо (1999), "Афинские вечера" П. Гладилина (2000) и "Мадлен и Моисей" (2001).

Мультипликация

Еще одна страница творческой работы Аросевой - работа в мультипликации. Популярнейшая актриса работает там с 60-х годов. Аросева - одна из лучших исполнительниц ролей лисиц и слоних. Ее голосом также говорят эксцентричная Баба Яга из серии олимпийских мультфильмов под общим названием "Баба Яга против" и госпожа Беладонна из телесериала "Приключения поросёнка Фунтика".

Личные качества

Из характерных черт и особенностей нашей героини отметим любовь к животным, к преферансу, к путешествиям, а также к собственной даче, где она проводит большую часть свободного времени.

Аросева отличается несравненным шармом, легкой стервозностью (в пределах разумного), исключительным чувством товарищества и непростым характером, который сама объясняет рождением между знаками Стрельца и Козерога: 21 декабря. (В один день со Сталиным, между прочим.)

Жизнелюбивая актриса ценит банные радости и плавание в бассейне, курит "Мальборо", не прочь выпить с товарищами после спектакля, закусив не пижонскими деликатесами, а традиционной квашеной капустой.

Аросева питает слабость к ярким украшениям (бижутерии не признает), причем убеждена, что в прошлой жизни была тайским ювелиром. Она никогда не считала себя красавицей, однако же и не сомневалась в своей способности вскружить голову кому угодно.

Личная жизнь

Ольга Александровна предпочитает голубоглазых блондинов. Замуж выходила четырежды. Первый муж был музыкант, второй - артист Театра сатиры Юрий Хлопецкий, третий - певец Аркадий Погодин, говорить о четвертом О.А. почему-то избегает. С избранниками она всегда расставалась без скандала, что позволяло впоследствии поддерживать самые дружественные отношения.

В конце 40-х безвестной еще артистке писал дивные письма очарованный ею Алексей Арбузов - знаменитый драматург, автор "Тани". Он мог делиться восхищением от новых стихов Пастернака, рассуждать о футболе, сетовать на бездушие "социалистического романтизма", иронизировать над самим собой, ввязавшимся в драку под Новый год, но всякий раз неизменно срывался в бездну тоски, страсти, недоумения: Ольга почему-то не отвечала.

"Что вы любите, от чего приходите в ярость? Чего хотите? Не знаю, не знаю. Почему же весь день думаю о вас? Какого черта?! Пишу эти длинные дурацкие письма. Мне следовало бы подать на вас в суд за наваждение. Вы, вероятно, хитрая, злая, скверная. Но как бы я хотел положить свою голову вам на колени. Как бы я хотел забыть обо всем!"

Арбузов бомбардировал ее письмами семь месяцев. В последних посланиях называл своей единственной небесной и земной любовью, доходил до исступленного отчаяния:

"Чем ближе ночь, тем страшнее, когда вспоминаю о Ленинграде. Да полно. Существуешь ли ты на свете, моя проклятая выдумка?!"

...Лишь в недавней биографической книжке бесстрашная Ольга Александровна, - не испугавшаяся когда-то, девчонкой, написать Сталину, что не верит в виновность отца, - осмелилась объяснить свое молчание человеку, который уже не в силах ее услышать.

"Дорогой Алексей Николаевич! Прошло всего полвека, и наконец-то я решилась Вам ответить. Почему не сделала этого раньше, хотя вы так об этом просили?

Вы обрушили на мой неподготовленный двадцатилетний разум такой шквал бурных чувств, в таком высокохудожественном изложении, что каждый раз, берясь за перо, я понимала, каким убожеством будут выглядеть мои косноязычные признания. А - главное - по молодости я была, очевидно, очень рассудительна. Не то что я не верила в искренность Ваших чувств, но они, думалось мне, не очень надежны. И оказалась права. Ведь не побоялись же Вы через какое-то время уехать от меня - не умерли, не сошли сума, и то, как сложилась дальнейшая Ваша да и моя жизнь, подтвердило, что мы прекрасно и интересно ее прожили с другими людьми. Да, наверное, нам было бы хорошо вместе. Но ненадолго. А теперь Вы останетесь со мной в Ваших письмах навсегда.

Когда мне приходится бывать в Ленинграде, теперь уже в Санкт-Петербурге, я хожу по "нашим" местам и помню каждый день, проведенный с Вами. Их было так немного... Знаю, что чувство к Вам было самым сильным и самым красивым в моей жизни.
Прощайте, теперь уже - до свидания. Оля Аросева".

К этому как будто нечего добавить. Разве что несколько фраз из давнего письма Арбузова, писанного из Батуми 23 апреля 1948 года: "Страшно подумать, до чего мы все случайны. Случай сталкивает нас друг с другом, а потом он же и отталкивает, и всякий мог бы жить со всяким, если бы случай этого захотел? И какой ужас в этом сокрыт, что хочется закричать от страха. Господи, помоги мне жить без надежды".